О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011 - Наталия Жуковская

Несмотря на административные ограничения, число дацанов и лам продолжало расти. К началу XX в. в Бурятии уже насчитывалось 47 монастырей и более 10 тыс. лам. Крупнейшими дацанами считались Цонгольский, Гусиноозерский (Тамчинский), Агинский, Аннинский, Ацагатский, Эгитуйский, Цугольский.

В НАЧАЛЕ XX В. БЫЛ ПОСТРОЕН ПОСЛЕДНИЙ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЕ ВРЕМЯ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДАЦАН ГУНЗЭЧОЙНЭЙ

В начале XX в. был построен последний в дореволюционное время на территории России Санкт-Петербургский дацан Гунзэчойнэй. Его строили по инициативе дипломата и наставника Далай-ламы XIII Агвана Доржиева, деньги собирали, где могли, в том числе у бурят и калмыков. Треть необходимой суммы пожертвовал Далай-лама XIII. Первый молебен в этом храме прошел в феврале 1913 г. и был приурочен к 300-летию династии Романовых на российском престоле. В 1930 г. как храм он был закрыт, но, к счастью, не разрушен, а в 1991 г. начал функционировать заново.

Буддизм оказал огромное влияние на развитие национальной культуры. При дацанах существовали факультеты, где преподавали философию, логику, медицину, тантру и т. д., печатались религиозная, научная и художественная популярная дидактическая литература, существовали мастерские, в которых работали живописцы, резчики по дереву, скульпторы, переписчики и т. д. Таким образом, буддийские монастыри фактически стали главными духовными и культурными центрами традиционного бурятского общества. Широко известна просветительская деятельность бурятских дацанов, 29 из них имели свои типографии (точнее, печатни), где с деревянных клише вручную на тибетском и монгольском языках печатались буддийские сочинения для монахов и мирян; каноны и комментарии, биографии известных деятелей буддизма, сборники обрядов, пропагандистские сочинения по вопросам вероучения, азбуки и пособия по грамматике, дидактическая литература, назидательные притчи, сборники наставлений бурятского просветителя Ринчена Номтоева, исторические очерки по буддизму Агвана Доржиева и др. Всего известно около 1200 печатных названий, выпущенных типографиями монастырей, среди которых наиболее значительной была типография Агинского дацана. Именно благодаря их деятельности наука сейчас располагает фундаментальными источниками по теории и практике популярного буддизма. Преподавательская деятельность монастырских школ способствовала развитию образования и созданию кадров бурятской интеллигенции.

Возникла национальная школа буддийской архитектуры, живописи, скульптуры. Руководствуясь индо-тибетским каноном, бурятские мастера сумели создать выдающиеся произведения в каждом из этих трех видов искусства именно потому, что вложили в них еще дух и стиль национальных традиций. Наиболее яркими образцами бурятской школы в архитектуре можно считать комплекс храмов Гусиноозерского (Тамчинского) дацана, в иконописи – танка (иконы) ламы Осора Будаева, в скульптуре – выполненные из дерева фигуры персонажей буддийского пантеона и портреты выдающихся лам, авторами которых были оронгойские мастера из Янгажинского дацана (школа Санжи-Цыбик Цыбикова).

Во второй половине XIX в. – начале XX в. буддийские идеи стали чрезвычайно популярными в среде российских философов, писателей, поэтов, художников. Увлечение буддизмом шло не прямо с Востока и не от бурят и калмыков, а через страны Западной Европы, где к тому времени существовало много философских, теософских и спиритических обществ, использовавших буддийскую философию и оккультные практики восточных религий в качестве опоры своей деятельности. Буддийская философия оказала влияние на таких выдающихся русских философов, как В. Соловьев, В. Кожевников, Н. Бердяев, Н. Лосский, С. Булгаков, на писателей – Л. Толстого, И. Бунина, поэтов – В. Хлебникова, М. Волошина, Н. Гумилева, К. Бальмонта, на художников – Н. Рериха, Л. Бакста, Н. Кульбина и др. Диалог культур России и Востока начался именно тогда, и шел он в основном через буддийскую культуру.

В середине XIX в. в российском востоковедении возникает особое направление – буддология, наука, охватывающая все аспекты изучения буддизма: философию, логику, историю, систему культа. Первыми буддологами России были китаевед, тибетолог, монголовед, маньчжуровед В. П. Васильев (1818–1900) и индолог, знаток языков санскрита и пали И. П. Минаев (1840–1890). Они и их непосредственные ученики С. Ф. Ольденбург (1863–1934), Ф. И. Щербатской (1866–1942) и следующие за ними поколения – О. О. Розенберг (1888–1919), Е. Е. Обермиллер (1901–1935), А. П. Баранников (1890–1952), А. И. Востриков (1902–1937), а позднее Ю. Н. Рерих (1902–1960) создали российскую востоковедную школу, одну из самых сильных в мире, потому что она с самого начала опиралась на переводы источников и, прежде всего, священных текстов с языков оригинала.

ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. – НАЧАЛЕ XX В. БУДДИЙСКИЕ ИДЕИ СТАЛИ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ПОПУЛЯРНЫМИ В СРЕДЕ РОССИЙСКИХ ФИЛОСОФОВ, ПИСАТЕЛЕЙ, ПОЭТОВ, ХУДОЖНИКОВ

По инициативе С. Ф. Ольденбурга была основана Bibliotheca Buddhica — серия публикаций оригинальных и переводных буддийских текстов. Она просуществовала до 1937 г., в ней вышло 30 томов, в 1960-е – еще два тома. На смену ей пришла серия «Памятники письменности Востока», которая выходит с 1965 г. по настоящее время.

Царская семья проявляла внимание к своим буддийским подданным – бурятам и калмыкам. Те, в свою очередь, не забывали вручать ей дары по случаю памятных дат российской истории. Самая большая и ценная коллекция таких подарков принадлежала Николаю II и была получена им частично в бытность цесаревичем, когда он совершал поездку по восточным регионам России (1891 г.), и позднее – к 300-летию вхождения калмыков в состав России (1908 г.), а также к 300-летию дома Романовых на российском престоле (1913 г.). Большую их часть Николай II отдал музеям.

На рубеже XIX–XX вв. в буддизме возникает обновленческое движение буддистов-мирян и духовенства, направленное на модернизацию церковной организации, некоторых сторон вероучения и обрядности в соответствии с меняющимися условиями, на заимствования новейших достижений европейской науки и культуры. В бурятском буддизме это движение приняло такой размах, что о нем можно говорить не только как об идейном движении внутри духовенства, пытающегося ценой некоторой модернизации спасти сами устои церкви, но как о социальной и культурной платформе группы передовой для своего времени интеллигенции, пытающейся путем ряда реформ (церковной, общеобразовательной, административной) возродить дух нации.

С НАЧАЛА 1930-Х ГГ. ДАЦАНЫ НАЧАЛИ ЗАКРЫВАТЬ, ИХ СЛУЖИТЕЛЕЙ РАЗОГНАЛИ, МНОГИЕ ИЗ НИХ БЫЛИ АРЕСТОВАНЫ И ОТПРАВЛЕНЫ В ССЫЛКИ И ТЮРЬМЫ

Для обновленчества было характерно стремление восстановить первоначальное философское учение Будды, найти точки соприкосновения буддизма с европейской наукой и тем самым перевести буддизм, отказавшись от термина «ламаизм», из ранга религии в явление национальной культуры. Во главе движения стояли видные представители бурятской науки начала XX в. – Ц. Жамцарано, Б. Барадийн, Г. Цыбиков, М. Богданов, врач С. Цыбиктаров, деятели культуры – Д. Сампилон, Э. Ринчино, глава буддийской церкви Пандито Хамбо-лама Ч. Иролтуев, видный деятель церкви, реформатор и дипломат А. Доржиев. Но несмотря на то, что эти деятели сыграли важную роль в национально-освободительной борьбе бурятского народа против самодержавия, а после революции 1917 г. – в создании Бурят-Монгольской республики, обновленческое движение было обречено на неудачу, так как решить проблему самоопределения бурятского народа только путем религиозных реформ и возрождения национальной культуры было невозможно ни до революции, ни тем более после нее. Попытка реформаторов провозгласить идентичность идей марксизма и раннего буддизма и тем самым включить буддизм в число передовых революционных учений также не принесла успеха.

В советский период обновленческое движение выступало за сотрудничество с органами власти, приспосабливаясь к изменившимся социально-политическим и экономическим условиям. Правовое положение буддизма было определено постановлением ЦИК и СНК Бурят-Монгольской АССР от 17 декабря 1925 г., которое проводило в жизнь декрет Советской власти об отделении церкви от государства и школы от церкви. Дацаны и дацанское имущество были национализированы. С 1926 г. служители культа были лишены избирательных прав и права на землепользование, резко возросло налоговое обложение дацанов и лам. С начала 1930-х гг. дацаны начали закрывать, их служителей разогнали, многие из них были арестованы и отправлены в ссылки и тюрьмы. К концу 30-х гг. все дацаны были закрыты, а их имущество частично уничтожено, частично свезено в музеи – Музей истории религии и атеизма (Казанский собор), Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), Российский этнографический музей, Музей истории Бурятии им. М. Н. Хангалова и др., где его судьба сложилась по-разному. Кое-что в неразобранном виде пролежало в ящиках более полувека, например, многометровая статуя Майтреи из Агинского дацана. Значительное количество бронзовой буддийской скульптуры пошло на переплавку во время войны для нужд армии, кое-что было продано за границу. С конца 1930-х гг. буддийская культура Бурятии перестала существовать. Это не означает, что она исчезла полностью, скорее ушла «в подполье», но доступ к подпольной культуре всегда ограничен.